Анатолий Шалин - Бунт марионеток [Сборник]

— Что-то в этом роде… — подтвердил Юрий, чувствуя, что шар медленно начинает выдавливать его тело из глубин белой массы наружу.

— Уверенно можно утверждать, что вы были правы в одном, сверхцивилизация действительно существует, теперь существует. Этой сверхцивилизацией стал Адрианский центр, а вскоре, возможно, станет вся земная цивилизация.

— И все же хотелось бы знать, как это произошло? — не выдержал Юрий.

— Многие бы хотели знать, — усмехнулся Агерьян, — но почти никому ничего достоверно не известно. Люди строят догадки, каждый из нас владеет, быть может, кусочком, краешком, тайны, но у кого вся тайна, можно только гадать. Каждый волен предполагать все, что угодно. Другое дело, что предположения одних достаточно обоснованны, а домыслы других, мягко говоря, нет. Я вам попытаюсь обвести, так сказать, силуэт происходящего, а дальше думайте сами. У меня, — улыбнулся Август Никодимович, — своя небольшая теория… Насколько она верна, кто знает?..

«Зачем он разводит всю эту болтовню? Ходит вокруг и около… Любит почесать язычок? Или водит меня за нос? Хитрит? Что ему известно о Фокине? Агерьян, похоже, единственный врач на Адрии. Значит, Фокин тоже проходит здесь обследование. Как выразился сам Агерьян, его подопечный… Только подопечный ли Фокин? Спросить? Нет, это уже инициатива. Послушаем, что он мне еще наплетет…»

— Так вот… — продолжал Агерьян с самым любезным видом. — В развитии цивилизаций Земли можно выделить группу великих изобретений и открытий, результатом которых являлось ускорение развития культуры, науки, техники, ремесел, наконец, социальные преобразования в самом обществе. Например, таким было изобретение колеса, пороха, парового двигателя, электрогенератора, открытие атомной энергии… Каждое такое открытие вызывало цепную реакцию, лавину других открытий, в результате чего земная цивилизация поднималась на новую ступень своего развития.

— Все это очень хорошо, доктор, и очень длинно. Я понимаю, к чему вы клоните. По-вашему, на Адрии был изобретен кем-то, или, скажем так, открыт для общего потребления, некий ускоритель прогресса. Что же это было? Кто автор этого открытия?

— Не все сразу. Вы слишком спешите, Юрий Алексеевич, я же вам сказал, у меня только небольшая теория, своя маленькая версия происходящего. Что было изобретено и кем, этого я не знаю. Мне, как и многим на Адрии, удалось наблюдать лишь внешнюю сторону явлений. Я был очевидцем некоторых процессов, но это не означает, что я понимаю суть этих процессов.

«Да, из этого эскулапа правды не вытянуть… Или он и в самом деле ничего не знает, или не желает мне что-либо рассказывать?.. Тайны… Тайны вокруг нас… Гм! А если ему поручили меня проверить!.. Ведь я для них новичок с Земли… Если местные чудеса засекречены именно для землян, тогда… Тогда я зря теряю время… И возможно, зря потеряю жизнь. А ведь я не Фокин, воскреснуть мне, пожалуй, будет трудновато… И вообще, негодяй Степкин, кажется, втравил меня в весьма и весьма скверную историю…»

— Вы меня извините, Август Никодимович, возможно, я слишком любопытен… Расскажите, если, конечно, вам не трудно, как все эти ваши местные чудеса начались? Что-то им, наверное, предшествовало, знамения какие-либо, словом, мало ли чего в таких ситуациях, наверное, бывает?

— Знамения… — Агерьян задумался. — Да нет, кажется, не было никаких особых знамений. Мне во всяком случае знамений не являла эта планета. Не знаю, у других, возможно, что-то было, я же ничего такого не замечал. Вот про клинику эту скажу… Однажды вечерком задумался о проблемах нашей медицины, размечтался, конечно, представил себе, как было бы хорошо иметь здесь, на Адрии, этакий дворец здоровья с самой совершенной медицинской техникой, различными приборами, инструментами и прочим. И вот вы мне, конечно, не поверите, я сам не заметил, как очутился в этом зале, в этом кресле и перед этой белой живой массой. И чувство при этом странное, все, что вокруг меня, вроде бы мне никогда не встречалось, обстановка не знакома, а страха нет, не было у меня тогда страха. А что уж совсем удивительно, было изначально знание этой новой обстановки. Как диагностом идеальным пользоваться, сразу знаю. Как в зал этот войти, как замки электронные открыть, знаю… А откуда, как в меня попало это знание, не могу понять…

— Выходит, кто-то проник в ваши мысли, мечты и исполнил одно желание?

— Почему одно? Время от времени у каждого человека, живущего на Адрии, исполняется какое-либо желание.

— Ага! Значит, все те удивительные картины, что я наблюдал здесь, результат игры воображения сотрудников Института?

— Да, полагаю, это так. Однако интересно другое, никто из нас не ведает, какое желание исполнится. Порою реализуется комбинация желаний нескольких людей. Например, так было с городом, в котором мы с вами находимся. Мечты о первом городе планеты были, как позднее выяснили сотрудники Института, у многих, но в мечтах у каждого, естественно, был свой город…

— Понимаю… А скажите, доктор, исследовались ли закономерности возникновения этого феномена?.. Какая-либо систематизация всех этих сбывшихся чудес никем из сотрудников Института не проводилась?

— Как же! Как же! — оживился Агерьян. — Вы же, Юрий Алексеевич, должны знать публику, собирающуюся в такие исследовательские центры на дальних планетах. Сами понимаете, энтузиасты, авантюристы, фанатики науки. В основном молодые, любознательные ребята. Конечно, они проделали все обычные манипуляции. Каждый феномен исследовался, фиксировался, заносился в картотеки, в память компьютеров. Составлялись сетевые и объемные графики. Изучалась частота проявления адрианских феноменов. Ну, словом, написано, насчитано, наворочено предположений не на один десяток диссертаций… Горы отчетов…

«Вот хмырь… Опять общие слова… Если из каждого обитателя этой планетки мне придется вытаскивать нужную информацию с такими усилиями, я и за десять лет не доберусь до сути явления…»

— И все же, доктор, какие-нибудь общие для этого класса явлений закономерности были выявлены?

— Да, конечно! Мне, правда, далеко не все эти закономерности известны, сами понимаете, не совсем моя область. Подробности вы легко найдете в отчетах Института. Я же, милый Юрий Алексеевич, могу сообщить следующее. Все так называемые «мгновенные материализации» носят позитивный характер, иными словами, исключают возможность вредного воздействия на человека и иных обитателей Адрии, это раз.

Второе, что было выявлено почти сразу нашими ньютонами, все возникающие объекты не содержат в себе чего-либо сверхъестественного. Проще сказать, каждый возникающий феномен, будь то данный город, или роскошные дороги, опоясавшие всю планету, или искусственные горные цепи — все эти создания неизвестной космической силы состоят из самых обычных атомов и молекул, подчиняются законам физики, химии, геологии и могли бы быть построены, созданы, возведены трудом, правда колоссальным, немыслимым трудом, самих людей.

— Вы хотите сказать, ваши мечты осуществляются без усилий с вашей стороны? Людям подкидываются готовые, реализованные решения тех или иных проблем, не так ли? И вы приходите, так сказать, на готовенькое?

— Да, вы правильно улавливаете существо ситуации, — кивнул Агерьян.

«Уже что-то… Нет, пожалуй, в этих рассуждениях доктор не лукавит…»

— Значит, на готовенькое… А что же остается на долю самих людей? Беспечное существование в райских кущах? Доктор, а вы не ощущаете себя в положении морской свинки, над которой проводят некий эксперимент? Вам не страшно? Сегодня на наши головы обрушивается дождь всевозможных благ, а завтра? Вдруг этому неизвестному чудотворцу надоест вся эта филантропия и он повернет кран, перекроет все эти радости, а начнет реализацию негативных, грубо говоря античеловеческих, мечтаний отдельных индивидуумов? Вы же, доктор, психолог, и знаете, какая мешанина желаний в головах типичных представителей рода человеческого. Да и психические отклонения встречаются. Ангелы среди людей, увы, встречаются крайне редко. И на Адрии, я думаю, их концентрация не больше, чем в любой другой точке вселенной. Даже если этот неизвестный экспериментатор просто снимет контроль на безусловную безопасность мечты и время от времени будут реализовываться негативные мечтания того или иного человека, вы, доктор, можете представить себе последствия таких экспериментов? Вам не страшно?

Агерьян потупился, помолчал с минуту и, подняв глаза, куда-то к потолку устремив свой взгляд, медленно пробормотал:

— Да, конечно, это будет страшно… Я тоже размышлял об этом… И не один я… Но мы беспомощны… Да, пожалуй, морские свинки… Эксперименты… Каждую ночь я молю этого неизвестного, как вы изволили выразиться, экспериментатора, чтобы он не оставил нас своими милостями и поддержал…